Прожорливое время - Страница 66

Не в силах сдержаться, Томас улыбнулся. Сотрудница сверкнула глазами. Кабина замедлила ход и остановилась.

В каменном подвале царил холод, почти все свидетельства роскоши и современности, которые можно было видеть в вестибюле, исчезли. Здесь были только тоннели, пробитые в камне, тускло освещенные люминесцентными лампами, мягко сияющими над головой. Поезд, больше похожий на несколько соединенных между собой каров для гольфа, уже ждал. Томас устроился сзади, через два пустых ряда за последними пассажирами, стараясь не привлекать к себе внимание. Впрочем, никто из сидящих впереди не обернулся, все слушали экскурсовода. Она устроилась в первом вагончике, на высоком сиденье, развернутом назад. Водителя не было, экскурсовод не могла видеть, куда движется поезд. Его вела лазерная система управления, пускающая точки красного света вперед, в тоннель.

Женщина, сопровождавшая Томаса, кивнула гиду и вернулась к лифту. Экскурсовод жизнерадостным тоном произнесла последние наставления по безопасности на чересчур правильном английском — долгие «а» и четкие «т» на конце — и поезд тронулся. Он двигался с тихим электрическим жужжанием, скользя по коридорам и змеей заворачивая за углы, мимо десятка сводчатых ниш, заставленных стеллажами с бутылками. Экскурсовод непрерывно говорила бойким, хорошо поставленным голосом. Она перечисляла обязательные факты об условиях почвы, о качествах известняка вкратце пересказана историю шампанского до XVII века. Затем последовали биографии монаха Дома Периньона с описанием его тщетных попыток избавить вино от газа, и вдовы Клико, которая в XIX веке организовала промышленное производство шампанского и усовершенствовала стеллажи, в которых собирался и удалялся осадок, скапливающийся в горлышке бутылки. Почти все это Томас уже слышал или читал, но было что-то волнующее в подвалах, похожих на склеп. Их масштабы оказались настолько внушительными, что его привычная клаустрофобия пока что никак себя не проявляла. Подвалы представляли собой лабиринт пересекающихся тоннелей, каждый из которых являлся сам по себе хранилищем, но также еще куда-то вел.

— Общая протяженность тоннелей составляет свыше шести миль, — сказала экскурсовод. — В основном они расположены на одном уровне, но некоторые из них не открывались со времени последней войны.

Томас подумал, что это нечто среднее между подземным городом и огромной шахтой со светлыми стенами. То, что некоторые участки были закрыты, говорило о геологической нестабильности, но он решил не заострять на этом внимание. Вероятно, именно поэтому туристов возили на поезде. Это позволяло держать их всех вместе и придавало экскурсии налет веселья, даже комизма, вызывая в памяти аттракционы Диснейленда. Без поезда обширная сеть подземных проходов запросто могла бы превратиться в нечто устрашающее, даже жуткое, и это случилось бы еще до первых упоминаний о геологической нестабильности.

Томас все еще хвалил себя за прозорливость, когда поезд без предупреждения вдруг остановился и свет погас.

Глава 50

Потребовалось лишь несколько мгновений для того, чтобы полностью расцвела паника. Секунду все сидели на своих местах. Сознательные туристы по-прежнему чего-то ждали, а экскурсовод повторяла призывы сохранять спокойствие в умерший микрофон. Но ничего так и не произошло, мрак только сгустился, тишина, больше не нарушаемая приглушенным гулом электроники, которого никто не замечал до тех пор, пока он не оборвался, стала полной. Ситуация быстро выбилась из-под контроля.

— Что случилось? — крикнул кто-то.

— Считается, что это весело?

— Немедленно включите свет! Я не могу сидеть в темноте!

— Почему нет аварийного освещения?

— Кто меня трогает?

Все пришли в движение. Никто не видел, куда идти, но люди высыпали из поезда, словно испугавшись, что он внезапно помчится в безумном порыве, неся смерть. За всей этой суматохой, испуганными криками, судорожными призывами экскурсовода сохранять спокойствие, Томас каким-то образом почувствовал, что по крайней мере один человек сошел с поезда и быстро уходит прочь. Он ощутил это движение, не похожее на воцарившийся вокруг хаос, сосредоточенное, целенаправленное. Ему показалось, будто он услышал размеренные шаги, затихающие справа, быстрые, уверенные. Кто-то знал, куда надо идти.

Выскользнув из вагончика, Найт растопырил руки в темноте и направился следом за удаляющимся человеком, шаря в карманах в поисках фонарика. Он уже почти добрался до тоннеля, проходящего перпендикулярно тому, в котором остановился поезд, как вдруг сзади вспыхнул желтый огонек. Кто-то зажег спичку.

На стенах запрыгали тени, раздался испуганный голос экскурсовода:

— Пожалуйста, оставайтесь в поезде! Сэр? Сэр!

Томас, не останавливаясь, шел вперед. Он включил фонарик и перешел на мягкий бег, напрягая слух в попытке уловить шаги того, кто покинул поезд первым. Кто-то увидел свет его фонарика и закричал вслед: «Сюда!», словно это были потерпевшие кораблекрушение, несколько недель скитающиеся по морю в ожидании спасения. Резко свернув влево, Найт ускорил шаг.

Он понятия не имел, куда идти, потерял из виду поезд и сразу же остановился, стараясь максимально обострить органы чувств. Томас закрыл глаза, задержал дыхание и прислушался.

Звуки делились на три уровня. Первый и самый очевидный — это обрывки полных паники криков, доносящиеся оттуда, откуда Томас пришел. Экскурсионная группа осталась не более чем в сотне ярдов позади, однако подземные своды отражали и искажали негодующие вопли настолько, что они, казалось, призраками наползали на Томаса со всех сторон. Второй, более тихий, но такой же настойчивый, — гулкий стук его сердца. Найту необходимо было ухватиться за третий уровень, растянуть свой рассудок. Услышать этот звук можно было только силой воображения, но он был — быстрые шаги. Томас покрутился на месте, по-прежнему зажмурившись, определяя направление, откуда доносился этот звук. Наконец Томас сориентировался и двинулся вперед.